Память

Сегодня исполнился 81 год, как небольшая деревня Ола в Светлогорском районе погибла в огне вместе с 1758-ю мирными жителями. Это событие навсегда вписано в историю всей Беларуси как акт геноцида по отношению к белорусскому народу. Ежегодно 14 января на мемориале «Ола» проходит митинг-реквием. В этом памятном мероприятии всегда участвует и делегация Рогачевского района.

Сегодня наши земляки снова отправились в это знаковое место, чтобы почтить память жертв, возложить цветы и отдать дань уважения всем, кто пострадал в те страшные времена. К ним присоединился также депутат Палаты Представителей Национального собрания Республики Беларусь Николай Куденьчук.

В 1953 году здесь на братской могиле, в которой захоронены мирные жители и советские воины (всего 2253 человека), был установлен памятник – скульптура коленопреклоненного солдата с венком. А 2020 году на месте сожженной фашистами деревни торжественно был открыт мемориальный комплекс. В мероприятии принял участие Президент страны Александр Григорьевич Лукашенко.
Пусть память о жертвах Великой Отечественной войны и геноцида белорусского народа всегда будет в сердцах каждого человека, напоминая нам о важности сохранения мира и справедливости.

Т. АЛЕКСАНДРОВА.

Сегодня, 21 сентября, на Аллее памяти в Рогачеве состоялся митинг-реквием "Следы памяти", посвященный Международному дню мира.

У памятного знака «Детям войны – жертвам фашистского геноцида» собрались представители райисполкома, районного cовета ветеранов, организаций и предприятий города, учащиеся учреждений образования, свидетели тех страшных событий – члены районной городской общественной организации бывших несовершеннолетних узников фашизма и неравнодушные жители нашего города. Всех их объединило искреннее желание отдать дань памяти самым юным и беззащитным жертвам Великой Отечественной войны - детям, а также тем, кто приближал Великую Победу и подарил мир современным поколениям Беларуси.

– Сегодня мы живем в неспокойное время, когда грань мира очень хрупка. Но ради мира на земле мы должны быть едины в стремлении сохранить историческую правду, традиционные ценности и передать будущим поколениям нашу независимую и свободную страну, – отметила заместитель председателя райисполкома, председатель Рогачевской районной организации «Белорусский фонд мира» Екатерина Рождаева.

В этом году Международный день мира стал значимым для всех рогачевцев: на Аллее памяти состоялось торжественное открытие мемориальных досок детям, погибшим в военное лихолетье. Всего было увековечено 814 имен. Это нужно не мертвым, это нужно живым...

После минуты молчания все желающие смогли возложить цветы к памятному знаку и заложить яблоневый сад, который является символической памятью, связывающей поколения ушедших и ныне живущих людей. Мемориальный комплекс стал продолжением традиции, которую заложила уважаемая Алла Александровна Осипова.

Инициатором мероприятия выступили  учреждения образования Рогачевского района, идейным вдохновителем открытия мемориальных досок является директор СШ №4, краевед Александр Лейкин. В благоустройство комплекса внесли свой вклад работники КЖЭУП "Рогачев", дорожных служб, а также все неравнодушные жители нашего города.

А. ПЕТРОВА.

Фото Василия РОГОЖНИКОВА.

История советского самолета Ил-2, фрагменты которого летом 2018 года в ходе поисковых работ были обнаружены в Рогачевском районе, получила очередное продолжение. В конце ноября в соседнем Быхове был открыт памятный знак в честь авиаторов 4-го штурмового авиационного полка, погибших и пропавших без вести в Беларуси в годы Великой Отечественной войны. В списке летчиков значатся имена Кошелева Василия Тимофеевича, чьи останки были найдены под крылом вышеупомянутого Ил-2, и Кривича Анатолия Нестеровича: оба нашли вечный покой на Рогачевщине.

Участие в торжественной церемонии открытия памятного знака приняли Елена ШУТОВА (вторая слева) и потомки авиаторов - инициаторы создания мемориала. Вклад в открытие памятного знака внесли также поисковики Рогачевско-жлобинского отряда "Звезда".

Такой важной новостью с корреспондентами «Свабоднага слова» поделилась офицер запаса из Московской области, ветеран отряда специального назначения «Русь», член Могилевского областного историко-патриотического клуба «Виккру» и Региональной национально-культурной автономии «Белорусы Москвы» Елена Шутова.

История 4-го штурмового авиационного полка занимает Елену Ивановну уже давно. А летом 2023 года нить прошлого привела российскую энтузиастку в Рогачевский район. Здесь она побывала на месте крушения самолета Ил-2, а также посетила братские могилы в Старом Селе и Тихиничах: в первой захоронены останки старшего лейтенанта, заместителя командира эскадрильи Кошелева Василия Тимофеевича, а во второй – младшего лейтенанта, летчика Кривича Анатолия Нестеровича.

– Приятно удивлена, как на Рогачевщине чтут память героев. Об этом говорят не только ухоженные памятники и братские захоронения, но и замечательные музеи, где хранится много интересной и в чем-то уникальной информации, – отмечала Елена Шутова.

Напомним, 3 июля 1941 года самолет Ил-2, за штурвалом которого находился Кошелев Василий Тимофеевич 1911 года рождения, уроженец деревни Клешня Алексинского района Тульской области, вылетел из авиагарнизона «Климовичи». В районе Бобруйск–Рогачев штурмовал переправы и был сбит зенитной артиллерией противника в окрестностях деревни Новые Коноплицы. Останки летчика и фрагменты самолета были подняты шесть лет назад поисковиками рогачевско-жлобинского отряда «Звезда».

А вот что рассказывают старожилы села Фурналево о гибели Кривича Анатолия Нестеровича 1914 года рождения, уроженца Мариуполя: на седьмой-восьмой день войны над деревней разыгрался воздушный бой и из подбитого самолета выпрыгнул с парашютом летчик. Его, безоружного, фашист тут же расстрелял из пулемета. Пилот упал в одном из дворов с иссеченной пулями спиной… В планшете нашли карту с нанесенным на нее маршрутом на Бобруйск и документы. Погибшего завернули в парашют и похоронили на сельском кладбище, неподалеку от места гибели, а позже перезахоронили в братской могиле агрогородка Тихиничи Рогачевского района.

За нашу свободу и независимость прославленный 4-й штурмовой авиационный полк (с весны 1942 года – 7-й гвардейский штурмовой авиационный ордена Ленина полк) заплатил очень дорого: десятки самолетов не вернулись на аэродром, многие авиаторы навсегда остались лежать в белорусской земле. Большинство и до сей поры не увековечены и числятся в безнадежном списке «не вернувшихся из боевого вылета». Благодаря неоценимой работе белорусских и российских поисковиков герои войны «возвращаются» домой и вновь обретают свои имена. 

Кошелев Василий Тимофеевич.

Кривич Анатолий Нестерович.

Виктория РОГОЖНИКОВА.

Нельзя стереть из человеческой памяти горькие воспоминания самой страшной войны, которая
опалила, отняла самое дорогое… Сколько поломанных судеб, сколько жизней она унесла. Женщины войны… Доля, выпавшая на хрупкие их плечи, была жестока. Суровое испытание не дало им возможности стать счастливыми.

Шура
Саша, Шура, Александра Мои-сеевна Субботина – русская девушка, которая отдала свою жизнь за нашу малую родину. Родилась в 1923 году 8 июня в селе Чурики Чапаевского района Рязанской области. Семья жила бедновато. Отец умер совсем молодым, мать Вера Ульяновна была неграмотная, после смерти мужа осталась одна с пятерыми детьми. Детство Шуры было тяжелое. Окончила 7 классов, поступила на ФЗО при 2-ой меховой фабрике, там же работала скорняком, была хорошей спортсменкой по легкой атлетике, в 1938-м вступила в комсомол. Страшная война перечеркнула все светлое будущее 18-летней девчонки. В октябре 1941 ушла на фронт медсестрой, в декабре того же года вернулась, прошла разведкурсы и стала готовиться для заброски в тыл врага. Младший брат Алексей в своих воспоминаниях о сестре писал, что Шура очень любила Родину. На всю жизнь запомнил ее слова, которые она часто повторяла: «О Родина, разве я тебе изменю!»

В тылу
22 февраля 1942 года в небе над лесными массивами Рогачевского района появился самолет. Он шел на большой высоте и немцами обнаружен не был. Кроме экипажа в нем находились три человека: двое мужчин и одна женщина. Командир группы Чернов  Александр, позывной – «Ревизор», радист Емельянов Михаил, позывной – «Орел» и разведчица Субботина Александра, позывной – «Клара». Парашютным спортом Шура не занималась. Это был ее первый прыжок. Парашют зацепился за сосну, девушка перерезала веревки и упала в снег. Потом начала искать своих товарищей. Разведчикам нужно было внедриться на работу в немецкие учреждения, приобрести нужные связи среди железнодорожников, рабочих, полиции для получения необходимой разведывательной информации. Особенно интересовало передвижение по железным и шоссейным дорогам немецких войск, техники, боеприпасов в направлениях: Москва-Брест, Жлобин-Орша-Ленинград, а также железнодорожные и шоссейные узлы Жлобина и Рогачева. Шура, переодевшись в деревенскую одежду, по заданию «Ревизора» отправилась в Рогачев. В скором времени устроилась в столовую официанткой. Девушка жила на квартире у Донцовой Веры Григорьевны, нашей землячки. Женщина не догадывалась о боевой деятельности своей квартирантки. Но однажды Шура ей призналась, что она советская разведчица. Хозяйка сначала растерялась от неожиданности, но поверила девушке, а вскоре стала ей помогать. Все данные о размещении немецких войск, боевой техники передавались через радиста. Каждую минуту своей жизни Шура подвергала смертельной опасности.

Последнее задание
22 месяца работала разведчица в оккупированном немцами городе. Пришел день, когда нельзя было оставаться в Рогачеве. За ней начало прис-тально следить гестапо. По приказу «Ревизора» Субботина покидает город и уходит в один из партизанских отрядов Рогачевской дивизии. В апреле 1944 года Шура получила ответственное задание от командования. Выполняя его, была схвачена под Бобруйском (есть сведения, что разведчицу кто-то предал) и подверглась жестоким издевательствам. Ее, избитую и окровавленную, вели в порванном платьице на казнь. С трудом она подняла голову, выпрямилась и звонким голосом крикнула: «Смерть немецким оккупантам!» Александру Субботину повесили, но она никого не выдала. Всматриваясь в фотографию этой простой и скромной девушки, сильной по характеру, понимаешь, как горячо она любила свою Родину, народ и ненавидела ее врагов. Шура отдала свою жизнь за нас. Ее самоотверженность, сила духа и храбрость заслуживают восхищения и уважения.

Ирина БЕДНЯКОВА.

Во время Великой Отечественной войны в нашем районе частично или полностью было сожжено более ста деревень. Жестокая нацистская рука не просто стерла множество домов на родной земле: она безжалостно переписала истории жизни тысячи людей, украла счастливое детство у сотен рогачевских ребят. Одним из таких мальчишек был Сергей Благочинный, которому пришлось в восемь лет почувствовать пронзающий до костей холод и тошнотворный запах заживо горящих человеческих тел под ужасающие крики…

Родился Сергей Артемович в деревне Вишенки, которая впоследствии была переименована в Новые Колосы. В дружной трудолюбивой семье воспитывались пятеро прекрасных детей: наш герой рос в окружении сестры Натальи и троих братьев – Петра, Владимира и Ильи. Перед самой войной в их дом постучалось невыносимое горе: от болезни умер младший сын. Не успели родные прийти в себя, как  на пороге появились гитлеровцы.

– Я свое детство помню в основном с военных времен, – начал свой печальный рассказ рогачевец, который в октябре этого года отметил 91 год. – Немцы были в Рогачеве, а в нашей деревне назначили старосту, полицейских и просто приезжали контролировать. Нас выгнали из дома, оккупанты заставляли резать и колоть им дрова. Матери привозили муку, чтобы пекла хлеб. Одного брата забрали, а Петро вначале был партизанским связным, а после вовсе ушел к ним в  сопротивление. Немцы разными были: кто-то мог дать хлеб с маслом иногда, а кто-то – сигареты. Так научили нас курить, я бросил только на пенсии.

Когда в Рогачев пришли советские освободители, в Вишенках еще держали оборону немцы. Каждый день местные жители просыпались от гула снарядов. Многие ребята так к ним привыкли, что бегали смотреть, хорошо они взрываются или плохо из-за сырой земли во время разлива Друти.

 – В 1944 году, число точно не скажу, немцы ночью начали нас выгонять из домов. Вег-вег-вег! – проживал заново годы военного лихолетья Сергей Артемович. – У нас лошадь забрали, но была еще у брата отца. Дядька запряг ее, нас посадил – поехали. Очень темно было, ничего не видно. Выгнали на шоссе в сторону Бобруйска, потом повернули в сторону Заболотья. Первая деревня, вторая… Стало немного рассветать. Дядька посмотрел – колонна большая идет, несколько тысяч, а самих немцев не видно. Мы тихонько свернули и заехали за сарай. А все пошли дальше. Постучались в дом к людям – нас пустили пожить. Где-то через неделю поднимаемся утром – за окном март, солнце такое красивое! И лошади стоят возле каждого дома, где были беженцы. Хозяев немцы не трогали, а остальных забрали и увезли по грязи в Красный Берег. Пробыли мы там дня два-три, из еды – суп непонятно из чего. Нас спас говяжий жир. Благодаря ему мы выжили здесь и на болотах. Мама знала, что корова все равно пропадет, зарезала ее, мясо не знаю, куда делось, а вот жир она перетопила, положила в мешок – и мне на плечи. Немцам он не нужен был, жесткий, а я отломаю, пожую – вкусно!

Пришел поезд – и людей начали загружать в вагоны. Ехали ночь, день – потом долго стояли. Куда везут, никто не знал. Возникло ощущение, что и сами немцы не до конца понимали, куда девать «низшую расу».

– За все время нам на весь вагон бросили четыре булки хлеба. А воды не давали. Когда поезд стоял, женщины чистили снег и нам в окна бросали, чтобы утолить жажду, – вспоминал наш земляк. – На следующий вечер поезд остановился, и нас начали выгружать. Кто не мог сам, то за руки и ноги выбрасывали. Вокруг поле, ничего нет. Часть немцев нас окружила, остальные стали разжигать костер. В поезде было четыре вагона с больными. Их начали бросать в костер. Живыми… Кто выскакивал – ловили, и опять в огонь. Когда он начал потухать, нас погнали дальше по грязи.

Гнали людей почти ночь, дали возможность немного поспать в глубокой канаве. Как оказалось, это был первый лагерь. Позже пленных разделили: молодых ребят и сильных мужчин забрали, а детей и стариков погнали дальше.

– Во втором лагере немцы сожгли в бочке все наши деньги и документы. Забрали хорошую одежду и обувь. Еще в Вишенках я залез на чердак вражеского склада и с помощью проволоки достал себе и маме сапоги. У меня их не заметили, маленький, ног не видно. А у матери отобрали. Я подхожу и говорю: «Мамочка, как же ты будешь босой?!» И отдал ей свою обувь. Сам сел, ноги в носочках вытянул и, когда мимо проходил немец, заплакал: «Пане, холодно!» Он мне принес сапоги: сначала немецкие, которые я не смог натянуть из-за колодок, а потом русские, – продолжил историю бывший узник концлагеря. – Предпоследний лагерь располагался на горе среди сосен. Помню, легли  – и так было хорошо спать, тепло! Это ночью снег пошел, нас укрыл. И вот погнали нас на «Пинские болота» – в Озаричи. Мы там были неделю. Самые ужасные семь дней. Пили грязную, гнилую воду желтого цвета, за все время один раз машина с хлебом приехала. Твердым, как кирпич, из опилков и костной муки. В людей просто сверху его бросали, как скоту. А народу – жуть! Все хотят есть. Я до сих пор не понимаю, как словил булку. Когда прибежал второй раз, машина была уже пустой. Люди начали расходиться, и я увидел на земле голую женщину: наверное, упала, а толпа затоптала ее, ногами сорвали одежду. Это было ужасно. Как-то утром побежал по горкам, смотрю: тут дети лежат, там дети лежат… Очень много детей, глаза открыты – мертвые…

Сергей Артемович во время всего рассказа пытался сдержать эмоции, но глаза выдавали его переживания и иногда они наполнялись слезами от воспоминаний…

Через неделю в концлагерь смерти пришли советские солдаты, которые попросили не торопиться и ждать, пока они разминируют поля. Многие узники, которые жили в деревнях неподалеку, нетерпеливо побежали домой – и половина из них навсегда осталась в болоте.

– Когда наконец открыли ворота наши, радости не было предела. На пару дней нас подселили к местным жителям ждать поезда. Сразу привезли в деревню под Гомелем. Однажды мне стало плохо – заболел тифом. В Озаричах нас всех им заражали, чтобы мы передали инфекцию солдатам. Я лежал в больнице, после карантина трудно было ходить, но все закончилось хорошо. Без денег, без документов, даже справки никакой не дали, мы пришли в Столпню. В Вишенках еще были немцы, поэтому сразу домой не пошли. Работали в колхозе, а однажды попросили советских солдат подвезти нас до Гадиловичей. Там мы переночевали, потом пошли через Днепр в Кистени и Мадору. Жили у людей 1,5 недели. Мама помогала на пекарне, за это нам давали хлеб. Наконец, освободили родное село. Вернулись мы в Вишенки – а там одни трубы стоят, дымоходы…  – подытожил историю войны из детства рогачевец.  

Люди начали строить жизнь с нуля. Есть нечего, тяжело было стать на ноги, но справились. Позже вернулся брат Владимир, а вот Петра семья не дождалась с войны…

В 1952 году Сергея Артемовича призвали в армию. Три года рогачевский десантник отдавал честь Великой Родине в Костроме. За плечами бравого сержанта 36 прыжков и множества медалей. Но главную награду нашему герою судьба подарила позже – это крепкая и дружная семья. Любимая супруга родила ему троих замечательных наследников. Сергей Артемович добросовестно работал на молочноконсервном заводе, в автопарке, построил своими руками дом и прожил счастливую жизнь. Стараясь сделать все, чтобы его страна встала из пепла и процветала, чтобы дети и внуки жили под мирным небом и никогда не испытали того ужаса, который бывший узник увидел своими совсем юными глазами…

Елена ШЕВЦОВА.

Фото  Василия РОГОЖНИКОВА.

О зверствах фашистов написано много, но примеры преступлений против человечности даже спустя десятилетия не перестают вызывать боль.

Ежедневно прокуроры, следователи, эксперты, историки и архивисты в рамках работы следственной группы Генеральной прокуратуры Республики Беларусь устанавливают новые факты преступлений нацистских оккупантов и их пособников, связанных с геноцидом белорусского народа. Мы соединяем воедино все страницы нашей истории в книгу человеческой памяти. Одна страница посвящена нашей землячке, бывшей узнице концлагеря «Озаричи».
– Это было зимой. Я жила с мамой и братиком в деревне. В один из дней в наш дом ворвались немцы с местными полицаями и выгнали нас на улицу, не дав тепло одеться. С другими жителями нам сказали стать рядами и повели в другую деревню. Пока двигались, сельчане говорили, что, наверно, всех сожгут или расстреляют. Многие плакали. Остановились около болота, вокруг лежал снег, было очень холодно. Потом загнали в какой-то сарай. В это время начался обстрел. Снаряд попал в угол строения – и оно загорелось. Было много дыма – вместе со всеми выбежали, к нам присоединились еще двое маленьких детей. И опять нас заставили идти из одной деревни в другую. Вскоре подошли к железнодорожной станции, там стояли поезда. Всем приказали залезать в товарные вагоны, полы их были очень высокие. Люди не могли нормально войти, подпрыгивали, цеплялись за доски, карабкались, падали, а полицаи смеялись. Они подгоняли и били людей. Ножом обрезали узлы котомок, которые висели за плечами и говорили: «Лезь, будешь голодный!» Моя мама с братиком уже была в вагоне, а у меня не получалось допрыгнуть, и я сильно плакала. Один мужчина сжалился и помог мне. Сколько ехали, не помню, – день, два или три, но долго. То едем, то стоим, то обстреливают… Когда приехали, то всех людей выгнали, дети плакали, хотелось пить, кушать. Мама увидела недалеко большую лужу и сказала мне сходить набрать воды из нее. Когда я подбежала, то увидела, что в луже лежат мертвые тела. Стало страшно. Обо всем рассказала маме. Место, где мы все находились, было окружено колючей проволокой и называлось Озаричи. Люди лежали, прижавшись к земле, потому что поверх наших голов стреляли из пулеметов фашисты. Так продолжалось долгое время. Но в один из дней увидели советских солдат. Плакали от радости, что мучения закончились. Мы вернемся домой! Нас всех погрузили в машины и привезли в какой-то город – я не помню название. Накормили, дали хлеба, помылись в бане, переоделись, прошли карантин, потом отправили нас поездом домой. Рогачев как раз уже освободили.
Эти страшные воспоминания военного детства не покидают нашу землячку всю жизнь.

Информацию для публикации предоставил из уголовного дела старший помощник прокурора  
Рогачевского района Вячеслав Чугунов.

Прокуратура продолжает расследование уголовного дела о геноциде белорусского народа в годы ВОВ. Прокурор района Николай Ласица встретился с учащимися и педагогами СШ №5 г. Рогачева.

Кроме доведенных сведений о состоянии законности и правопорядка, преступности в сфере хулиганств, экстремизма, незаконного оборота наркотических средств и оружия, преступлений в сфере высоких технологий в районе, были доведены результаты расследования уголовного дела о геноциде белорусского народа в годы Великой Отечественной войны, продемонстрированы копий процессуальных документов, из расследуемого уголовного дела в районе.

В ходе встречи прокурор района обратил внимание учащихся на важность сохранения традиций поколений, почитать ветеранов ВОВ, узников, чтить память о погибших жителях деревень на территории нашей страны, населенных пунктов района, уничтоженных фашистскими карателями во время Великой Отечественной войны, недопустимость возрождение нацизма.

Молодому поколению также были доведены рассказы бывших фронтовиков, узников об условиях, в которых им пришлось выживать в годы войны.

НАШ КОРР.

История белорусского народа полна трагических событий. Многие из них со временем стерлись из памяти людей и стали достоянием архивов. Однако есть те, которые не забываются, а их значимость с каждым годом только возрастает. Геноцид – это одно из самых страшных из известных человечеству преступлений. У него нет срока давности. Об одной жизненной истории рассказал старший помощник прокурора Рогачевского района Вячеслав Чугунов.

За годы оккупации нацисты совершили на территории Беларуси массовые и зверские уничтожения людей, варварское разрушение городов, деревень, разграбление материальных, культурных ценностей, в том числе и на Рогачевщине. Прокуратурой района возбуждены уголовные дела. Сегодня на страницах «Свабоднага слова» приводим воспоминания нашего земляка, которому в годы Великой Отечественной войны было всего 8 лет. Детская память сохранила картины ужаса: стрельбу, бомбежки, холод, голод.
Наш герой всю войну прожил в Рогачеве, оккупированном фашистами, вместе с матерью и двумя братьями.
– Было очень страшно и опасно. Мать запрещала нам выходить из дома на улицу без необходимости, а если и выходили, то старались не попадаться на глаза фашистам, чтобы не погибнуть. При освобождении города в феврале 1944 года был сильный обстрел, самолеты бомбили позиции немцев. Враг не выдерживал напора советских войск и отступал. Кругом рушились от взрывов дома. Помню, что за железной дорогой находились кирпичные казармы Красной армии, вот их немцы и взорвали, уничтожали все, что могли. Наш дом тоже подожгли, но мама с соседями смогла потушить. После освобождения города не осталось ни одного не тронутого обстрелами здания. Во время одного из обстрелов я не успел вовремя спрятаться и получил ранение левого глаза. Было очень больно. Долго проходил лечение, восстановить глаз врачам не удалось. В результате ранения потерял 50 % зрения – и вместо травмированного глаза пришлось поставить глазной протез. После войны окончил школу, работал, поступил в техникум, по его окончанию устроился в автокомбинат, где и проработал всю свою жизнь.
Дети войны выросли, некоторые состарились, но в их душах и сердцах навсегда осталась страшная трагедия, которая украла их детство. И никакое время не сможет вылечить раны от войны, особенно детские.

Ирина МОИСЕЕВА.